Слепые поводыри - Страница 20

– Здесь так принято… – тревожно и озадаченно бормотал Игорек, не то чтобы оправдываясь – скорее удивляясь самому себе. – Здесь так принято…

Механически передвигая ноги, добрался наконец до лазейки и окунулся в сырую черноту подвала. Выспался, называется! Снова завернул оружие в целлофан, поместил в угловой тайник. И еще подумал с неудовольствием, что хорошо бы подыскать для хранения какое-нибудь другое место. Желательно на острове. Целее будет…

В железную крышку люка забарабанили. Такое ощущение, что камнем. Замер, выжидая… Наконец сверху (с того света!) донесся ворчливый голос Влада:

– Хорош греметь! Все равно не услышит… Игорек перевел дух, сдвинул кусок арматурины и приподнял тяжелую ржавую крышку. Снаружи был поздний вечер. Насколько позволяли различить черно-синие сумерки, физиономии Влада и Андрея выражали сильное недовольство.

– Давно стучите? – Кряхтя, выбрался наружу, закрыл люк.

– Давно, – обиженно бросил Андрей. – Спал ты там, что ли?

– Спал…

– Нет, но записку хотя бы мог оставить?.. – Андрей запнулся. – Погоди! А чего это ты снова замок вешаешь?

– Сейчас туда соваться не стоит. – Игорек выпрямился, сунул ключ в карман. – Наведаемся попозже. Пусть сначала все утрясется.

Ребята изменились в лице.

– Случилось что-нибудь? – Андрей понизил голос.

– Случилось… – Отвечая, Игорек смотрел не на него, а на Влада. Долго смотрел. Потом вдруг усмехнулся углом рта – и пожал острое кривоватое плечо. – Долго жить будешь…

Четвертая угловая плита замкнула прямоугольник будущего святилища, так что новых человеческих жертв в ближайшее время вроде бы не ожидалось. Предложение Игорька разместить базальтовые столбы на равном расстоянии вокруг лазейки Тиури принял без возражений. И попробовал бы он возразить – ходил теперь за покровителем как привязанный, в глаза заглядывал. Ближе к полудню оба скрывались в пальмовом шалаше, где, надо полагать, занимались словесностью. В отличие от своих юных спутников Игорек одолевал местную речь трудно, со скрипом. Особенно не давалось произношение. Сначала он все записывал, потом перенял у Тиури манеру завязывать узелки на память. Так и ходил – с веревочкой из кокосового волокна, перебирая сложные красивые узлы, как бусины четок.

Влада с Андреем эти уроки словесности сильно раздражали, поскольку в итоге работа по выкладыванию плоскими камнями внутреннего круга целиком выпала на их долю… Солнце торчало в зените. Тени от свежеврытых базальтовых столбов съежились до предела.

– К черту! – не выдержал Влад. – Перекур!

Оба выпрямились и, прихватив куртки, канули в лазейке. Переход из тропического полудня в прохладную весеннюю ночь средней полосы был ошеломителен, но в целом приятен. Как в бане: с пылу с жару – да в сугроб…

Расположились на пологом травянистом пригорке неподалеку от люка. На ощупь подстелили куртки, сели. Андрей закурил.

– Крутой! – бросил он между затяжками, надо полагать, имея в виду Игорька. – Нашел пахарей…

– Пахота – ладно, – не менее хмуро отозвался Влад. – Ты мне скажи: на фиг он еще одного завалил? Для ровного счета, что ли? Под четыре угла?

– Нет, ну… Двоих-то – не он… Это уж местные сами… – Кажется, Андрей усмехнулся. – Каждый поворот истории, – ядовито и весьма похоже скопировал он говорок Игорька, – это сотни тысяч трупов… Сотни!.. Теорию – в практику…

– Балабол, – проскрипел Влад, судя по голосу, скривив рот до предела. – Я ему бомжару этого вовек не прощу! – угрюмо добавил он вдруг.

Огонек сигареты приостановился в темноте и пару мгновений был неподвижен.

– Погоди, – растерянно сказал наконец Андрей. – Ты о ком? О Сувенире?

– Ну! – Голос Влада звучал несколько надтреснуто. – Он же меня и подначил – Игорек! «ФСБ, упрячут, устранят!..» И тебя потом втянул. Скажешь, нет?

Ночное облачное небо над балкой, набрякшее светом фонарей и реклам, мутно тлело багровыми оттенками. Где-то заполошно вопило противоугонное устройство.

– Да теперь-то что говорить… – уклончиво пробормотал Андрей. Помолчал, затянулся. Розовый полусвет вынул на миг из темноты его непривычно задумчивое лицо. – Ты шнуркам своим про академический сообщать будешь?

– А ты?

– Я – нет. Воплей не оберешься. У тебя они кто?

Ответом было странное горловое кудахтанье. Влад смеялся.

– Сейчас расскажу. Ты слушай, слушай: прикол классный. Они у меня оба члены КПСС… были… Отец в Москве учился, в ВПШ…

– А это что такое? – несколько ошалев, спросил Андрей. Обычно дружок его от бесед на личные темы уклонялся. Вообще был неговорлив. А тут, гляди-ка, прорвало…

– Высшая партийная школа, – глумливо перевел Влад. – Специальность: научный атеизм. Ну, отучился, приехал… И подает заявление на выход из партии. В общем, пока учился, в бога уверовал. В те времена, прикинь!

– Серьезно, что ли?

– Да погоди ты! – нервно посмеиваясь, продолжал Влад из темноты. – Дальше еще смешнее будет… Мать его тут же раз – и в психушку! Ну, понятно: иначе скандал, того и гляди, у самой карьера накроется. А так: псих и псих – что с него взять? Сдала… Там он месяца через три и откинулся.

– Ни хрена себе… – подивился Андрей, гася сигарету о землю. – Залечили?

– Онкология, – бросил Влад. – Думаешь, с чего бы это он в религию ударился?.. А тут бац – девяносто первый год! КПСС – на хрен! Ну, мать покрутилась-покрутилась – скучно без партии-то… Ну и сама в церковь подалась…

– Классно! – только и смог вымолвить Андрей.

– Это еще не классно! Классно дальше. Начала доставать: крестись да крестись! Я ее, понятно, послал. Так она еще и меня в психушку сдать задумала, ты понял?